Новости

Россия vs Кремниевая долина: где лучше?

Новости
Элина Кириллова
Элина Кириллова

Экс-главред Rusbase

Элина Кириллова
Россия vs Кремниевая долина: где лучше?
Присоединиться

У российских начинающих IT-предпринимателей давно сложилось мнение, что Кремниевая долина -  это рай для стартаперов: инфраструктура, кадры, инвесторы, менторы... Но так ли это на самом деле? Недавно проект Venture Kitchen  провел в Cafe21 пресс-завтрак по итогам стажировки российских инвесторов в Кремнивой долине. Участники обсудили итоги стажировки, а также дали свою оценку российской венчурной экосистеме, сравнив ее c самой знаменитой венчурной экосистемой мира.

Стажировка российских венчуристов "Секреты Кремниевой долины: теория и практика инвестирования в технологические стартапы" прошла с 16 по 18 сентября 2013 года. Стажировка была организована Silicon Valley Innovation Center, Venture Kitchen, INEO ВШЭ, Национальной ассоциацией бизнес-ангелов, Центром инновационного развития Москвы и Moscow Seed Fund при поддержке компании РВК. 


Олег Сейдак, партнер Flint Capital


Мы все пытались сделать что-то, что можно назвать копированием методик Кремниевой долины. Но мы исходили из неверных предпосылок. Мы пытаемся, на самом деле, слепо копировать промежуточное звено, не имея конечных и начальных.

Наша основная проблема: мы не имеем того, что было у них. Исходный элемент создания всех фондов Кремниевой долины – это эндаумент фонды, корпоративные  фонды компаний, которые имеют выход на квалифицированный рынок капитала, имеют высокую конкуренцию в своих нишах. Средний размер местного фонда превышает сто миллионов долларов для IT-сферы, не говоря уже о биотехнологиях, робототехнике и т.д. А итогом является квалифицированный рынок капитала, биржи с крупной ликвидностью, а также потенциал покупки стратегами.

Они приобретают новые компании не для поглощения потока, а чтобы опередить конкурентов, занять новые ниши, произвести новые продукты и, в конце концов, для роста капитализации. Именно так они оценивают приобретения.


Мы много слышим на нашем рынке: как здорово, у них там все оценивается в десятки, сотни миллионов долларов. Не здорово, они страдают от этого.


Мы много слышим на нашем рынке: как здорово, у них там все оценивается в десятки, сотни миллионов долларов. Не здорово, они страдают от этого. Единственная возможность, которая позволяет это делать, - это такие модные финансовые инструмены, вроде ликвидационных премий в привилегированных акциях, anti-dilution и т.д. Но результатом является то, что они вынуждены работать только на миллиардные выходы, только на компании, которые должны стать звездами. И, таким образом, они занимаются разбрасыванием мелких кусочков денег по всему рынку в надежде, что что-то прорастет в огромную компанию. Этот огромный выход может создать только IPO или покупка стратегом. Чем больше я получаю информации, тем дальше я стараюсь уводить своих партнеров от этой модели. У нас нет к этому предпосылок. Наш рынок не таков. Мы должны идти своим путем, строить свою модель.

Методика и бизнес-модель работы инвесторов в Кремниевой долине находится сейчас в кризисе. Я думаю, что мы до этого кризиса еще не дойдем.


Иннокентий Белоцкий, управляющий партнер венчурного фонда Cloud4Auto


Венчурная индустрия в США находится в глубоком кризисе. По статистике, за последние 10 лет половина фондов показала отрицательную рентабельность. То есть инвесторы, которые вложили деньги в венчурные фонды, получили обратно денег меньше, чем инвестировали. Сейчас новые фонды в США с гораздо большим трудом поднимают деньги, потому что очень мало инвесторов, хотят вкладывать в доходность с такими высокими рисками. Почему это все произошло? В свое время слишком много денег попало в эти фонды и стартапы оценивались слишком высоко: достаточно было выйти с хорошей презентацией, чтобы получить оценку компании в несколько миллионов долларов. Хотя лет 10 назад это сделать было невозможно. 


Павел Глушенков, директор по инвестициям InVenture Partners


Венчурная индустрия в США существует дольше, чем я живу на белом свете, поэтому критиковать их прекрасно, но у них, в первую очередь, нужно чему-то научиться.

В долине по-прежнему существует много успешных фондов, у которых с самого начала не было такой позиции, что мы берем деньги и разбрасываем их в 200-300 проектов. Их позиция -  мы инвестируем 10, максимум 15 проектов в год, и каждый партнер занимается не больше, чем 3-5 компаниями. Постепенно мы выводим их на определенный уровень. Как правило, такие фонды получают наибольший доход из всей индустрии.


В долине фонды инвестируют, чтобы получить прибыльную компанию, а не чтобы быстро кому-то спихнуть.


Например, фонд Mohr Davidow Ventures, с капитализацией $800 млн, считает себя Seed-фондом. Но у них в портфеле не 700 компаний, а всего около 40. Почему? Все очень просто: они также осознают, что войти на Seed и потом привлекать деньги от инвесторов не получится. Поэтому понимают, что им дальше придется поддерживать эту компанию. В среднем получается, что в один проект они вкладывают где-то 12 миллионов долларов, а то и 20, 30. Я советую нашим венчурным фондам разделять такой подход, понимая, что все проекты - очень долгие, нужно планомерно расти от небольшого состояния - до миллиардных историй. Все-таки, когда мы говорим про экзоты на IPO или покупку стратегами: могут купить технологию и команду, но IPO невозможно, когда есть только команда или только технологии.

В долине фонды инвестируют, чтобы получить прибыльную компанию, а не чтобы быстро кому-то спихнуть.


Александр  Бородич, руководитель FutureLabs


В долине живут тысячи выпускников Стэнфорда, Бэркли, MIT. Они приходят со своими идеями в такие структуры, как Plug&Play, получают там микроинвестиции, $25-50 тыс, и на эти инвестиции доказывают жизнеспособность своей идеи. После чего акселератор помогает командам получить либо через структуру акселератора, либо через дружественные фонды, следующий Seed-раунд инвестиций.


У нас мало выпускников технологических вузов, которые способны за несколько месяцев довести свою идею до готового проекта, воплотить его в жизнь


В России нет такой инфраструктуры, у нас мало выпускников технологических вузов, если мы говорим про технологические стартапы, которые способны за несколько месяцев довести свою идею до готового проекта, воплотить его в жизнь. Нам недостаточно навыков, как с точки зрения ведения бизнеса, так и с точки зрения реализации проектов.

Что можно скопировать из западного опыта? Нужно помнить, что в мире существует рынок непубличных компаний, пусть его и нет в России. Мы можем приготовить проекты, которые будем передавать на глобальный рынок, в Европу, в Америку, и продавать там. Упаковывать здесь и продавать там. Не секрет, что американские фонды никогда не будут инвестировать в российские компании, точнее, в 99% случаев не будут инвестировать. Если мы хотим, чтобы нашу компанию проинвестировал американский фонд, нам необходимо перевести всю команду в Америку, инкорпорировать ее в Америке, и только после этого возможно, фонд войдет в эту компанию. Поэтому очевидно, что в нашем случае, нам нужно строить похожие инфраструктуры здесь, нам нужно создавать учебные центры, которые будут готовить предпринимателей, технологов. Такие структуры, как наши, будут помогать этим предпринимателям, предоставляя им рабочее пространство, экспертизу, которой у них нет. В первую очередь, это бизнес-экспертиза, маркетинговые сервисы, дополнительные сервисы разработки и поддержки бухгалтерии. 

По итогам пресс-завтрака, мнения разделились: Павел Глушенков считает, что российская венчурная экосистема должна учиться у Кремнивой долины, перенимать ее методики. А вот Александр Бородич, Олег Сейдак и Иннокентий Белоцкий считают, что если учиться - то только на ошибках, так как экосистема Кремниевой находится в кризисе.

О прогнозах и путях развития, которые предлагают представители фондов для российской венчурной индустрии, читайте в ближайшее время на RusBase.

Нашли опечатку? Выделите текст и нажмите Ctrl + Enter

Материалы по теме

  1. 1 10+ стажировок прямиком с IT-Олимпа: куда идти студентам и выпускникам в 2024 году
  2. 2 10+ идей для ИТ-стажировки весной и летом 2023 года
  3. 3 Инструменты на основе ИИ, которые помогают предотвращать травмы на производстве
  4. 4 Бизнес-модель open source: как зарабатывают на альтруизме
  5. 5 Сложная продуктовизация: как вывести разработанный программный продукт на рынок и добиться его монетизации