В США каждый пенсионер мечтает стать ментором. И у нас появляются такие люди

Насколько сложно было привлечь корпорации к проекту — они сразу шли на диалог?

Сама концепция GenerationS сместилась в сторону корпоративного акселератора, потому что в прошлом году нам поступило несколько предложений от крупных компаний сделать конкурсы под них. Мы давно обсуждали идею сделать платформу для корпораций, а в прошлом году увидели, что на это есть спрос.

В этом году, когда сформулировали концепцию проекта и опубликовали анонс о поиске корпоративных партнеров, получили много предложений — свыше 20 заявок от корпораций, готовых стать операторами треков.

РВК давно занимается темой открытых инноваций и работает с корпорациями. Совместно с коллегами из Клуба директоров по науке и инновациям (iR&Dclub) мы провели несколько образовательных программ на тему корпоративных венчурных фондов. Создание линейки корпоративных акселераторов в рамках GenerationS стало следующим шагом, мы фактически предложили площадку — то, что мы обсуждали на протяжении последних трех лет.

По теме: Корпораты vs Венчур — кто готов покупать стартапы

Какие цели ставят корпорации, участвуя в программе?

Идеальные корпорации — те, которые понимают, зачем им нужны инновации. В этом случае от компании участвует не один-единственный человек, а вся команда, которая заинтересована во внедрении стартапов. Они помогают отбирать проекты, а потом в качестве менторов общаются со стартапами и на своих производственных площадках помогают им развиваться, чтобы они соответствовали строгим корпоративным требованиям.

Второй вид корпораций — госкомпании, у которых стоят своего рода KPI по сотрудничеству с инновационными проектами. Через нас они учатся работать со стартапами, выходят на новые стартап-экосистемы, общаются с технопарками. Мы надеемся, что после GenerationS это все не умрет, что корпорации дальше будут работать со стартапами.

Почему такие сроки — 9 месяцев на акселератор?

Наш опыт и опыт подобных больших программ, проходящих в мире, показывает, что сократить сроки никак нельзя. Сначала идет прием заявок, потом общий предакселератор — образовательная программа, которая показывает, кто готов развиваться и адаптировать свой проект, а затем акселерационная программа по трекам.

Этап сбора заявок длится 4-5 месяцев, чтобы любой проект из любой точки России мог подготовиться к участию. Мы пытаемся выйти в том числе на те проекты, которые традиционно в таких программах не участвуют и с ними нужно договариваться. Некоторые команды сомневаются, советуются с нами и только потом подают заявку. Им тоже важно понимать, что мы не команда шарлатанов, а люди, которые хотят помочь. Мы бы и сами хотели сократить срок, но реальность такова, что поиск проектов занимает много времени. Все наши партнеры проводят региональные роудшоу — ездят на профильные кафедры вузов, в производственные лаборатории, выходят на проекты по всей России.

Из какого региона в этом году было больше всего заявок?

В этом году открытием стал город Самара — очень много проектов. По каждому треку были свои лидеры. Биотехмед — это Сибирь, Москва и Санкт-Петебрург. Проекты в области нефтянки — это Башкортостан, Татарстан, Тюмень и Санкт-Петербург. Доля Москвы в этом году значительно упала, и нас это скорее радует.

За какие процессы в GenarationS отвечает непосредственно РВК, а какие переданы партнерам?

Расскажу по порядку. В акселераторе есть три стороны:

• - проекты — команды-участники;
• - корпорации — они возглавляют треки и отбирают проекты;
• - операторы — партнеры, которые ведут образовательные программы по заказу корпораций, в каждом треке есть свой оператор.

GenerationS выступает как общая площадка, которая все эти стороны связывает и помогает им сотрудничать, а также  вырабатывает общие стандарты участия в проекте.

Какие результаты конкурса вы лично хотите увидеть?

Важно, чтобы проекты к концу акселератора смогли договориться о дальнейшем сотрудничестве с корпорациями. Общение с крупными компаниями — это процесс долгий. В них обычно просто не пробиться — препятствуют и бюрократические проблемы, и разный менталитет. Ни одной большой компании не хочется брать на себя риски, которые есть на стартап-стадии, поэтому они не работают с инновационными проектами. Мы делаем первые шаги — нащупываем, как может эта деятельность развиваться в рамках GenerationS.

Какие отзывы вы получаете от проектов-участников?

Как обычно стартаперы относятся к подобным программам? Часто — как к возможности что-то получить, ничего не делая. В рамках акселератора GenerationS нужно трудиться, учиться, менять свой проект, потому что эксперты наблюдают за командами. Те люди, которые умеют прислушиваться к советам и учиться не только на своих ошибках — они понимают ценность GenerationS. Те стартапы, которые к такому труду не готовы — обычно и оставляют отрицательные отзывы. Это около 2-3% от всех проектов.

Почему вы называете программу «акселератором»? Термин подразумевает под собой вложение инвестиций за долю в проекте, а вы не даете инвестиции.

Мы эту тему изучали, делали исследование акселераторов мира. Те частные акселераторы, о которых вы говорите — новое явление. Есть акселераторы в рамках университетов, которые не дают инвестиции. Есть международный конкурс MassChallenge, который также называется акселератором и не подразумевает вложений. Ресурсы, которые дают акселераторы, — это нетворк: знакомство с предпринимателями-менторами и выход на инвесторов.

В США такие программы запускать можно бесконечно: там каждый пенсионер мечтает стать чьим-нибудь ментором. У нас тоже потихоньку появляются люди, готовые работать с проектами на разных условиях.

Честно говоря, мы сами не знаем, какую правильную замену найти слову «акселератор». Термин не всегда понимают в регионах — мы иногда тратим время на то, чтобы его объяснить. Если бы Rusbase и ваши читатели помогли нам подобрать другое слово — мы бы были только рады.